Битва под Малоярославцем
       > ВОЙНА 1812 ГОДА > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Н >

ссылка на XPOHOC

Битва под Малоярославцем

1812 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


ХРОНИКА ВОЙНЫ
УЧАСТНИКИ ВОЙНЫ
БИБЛИОТЕКА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Родственные проекты:
ПОРТАЛ XPOHOC
ФОРУМ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ОТ НИКОЛАЯ ДО НИКОЛАЯ
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
РЕПРЕССИРОВАННОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Народ на земле


А.Аверьянов. Сражение за Малоярославец 12 (24) октября 1812 года.
Полотно экспонируется в музее г. Малоярославца. ( http://www.realartist.ru/ ).

Битва под Малоярославцем

Малоярославец, 24 октября. Сегодня в 4 часа утра все еще спали в лагере Дельзона — исключая часовых, как вдруг четыре отряда русских егерей неожиданно выступили из лесов, закрывавших здешние возвышенности, заставили часовых спешено пойти к передовым постам, посты — к стоявшим впереди батальонам, а эти последние, пораженные неожиданным нападением, должны были после слабой обороны покинуть деревню, чтобы соединиться с остальной частью дивизии, находившейся на равнине.

При первой же тревоге Дельзон велел браться за оружие и спешить на помощь к своим. Но русские успели уже выдвинуть свои батареи и на высотах, и с двух сторон от города, чтобы обстрелять мост и тем воспрепятствовать всякому наступлению дивизии. Наконец, и русская кавалерия развернулась в боевом порядке, справа от пехотных войск.

Сражение завязалось. Та и другая сторона билась с жаром, но невыгодное положение Дельзона было очевидно: он принимал на себя весь огонь русских, а сам отвечать на него не мог, так как неприятель был прикрыт скрывавшим его гребнем холма.

Принц Евгений, эскортируемый драгунами королевской гвардии и драгунами королевы, двинулся на соединение с Дельзоном еще раньше, чем прозвучал первый пушечный выстрел. Почти в тот же миг явился офицер, посланный Дельзоном, для оповещения принца обо всем происходящем. Нам был отдан приказ немедленно вооружиться.

В это время новые русские колонны под предводительством Кутузова выступили тесно сомкнутыми массами из лесов, лежащих за Малоярославцем, и также двинулись в бой. Можно было видеть теперь, как за неприятельским фронтом воздвигались четыре редута, приводившиеся в состояние обороны с помощью бруствера и рва уже во время самого сражения.

Положение Дельзона было критическое. Пронизывающий огонь русских градом падал вглубь воронки, где Дельзону некуда было двигаться. Вице-король приказал ему немедленно во что бы то ни стало выбраться отсюда и пробиться вперед. Путь, идущий от моста, лежит по дну оврага между двумя тяжелыми каменными навесами, вершины которых были заняты многочисленными русскими стрелками; этих последних, в свою очередь, поддерживают массы, расположенные на холме.

Несмотря на убийственный огонь, бравый доблестный Дельзон успел все-таки овладеть кое-какими из этих верхних позиций, он начал уже развертывать свой блестящий план атаки, как картечь вдруг сваливает его. Брат Дельзона, состоявший в это время его адъютантом, хочет помочь ему и сам попадает, пораженный пушечным выстрелом.

Принц Евгений не перестает требовать новых подкреплений, новые отряды спешат на помощь, но кажется, что им никак не удастся поспеть вовремя. Как раз теперь принц отправил полковника Ле-Бедуайера, чтобы ускорить наше движение и вместе с тем чтобы дать императору отчет о событиях. Королевская гвардия встречает этого славного офицера при своем спуске с холма, доминирующего над долиной Лужи. «Спешите, итальянцы, — говорит он нам; — вице-король ждет вас с нетерпением. Ваши товарищи в опасности, если вы не подоспеете вовремя. Не теряйте случая выказать вашу отвагу!» На эти слова, передаваемые из уст в уста, все батальоны отвечают радостными криками — предвестниками победы. Колонны даже не идут, они летят, но с какой быстротой ни ведут нас наши вожди, нам все кажется, что мы идем еще недостаточно быстро. Раздаются воинственные песни; радость заставляет нас забыть об опасности.

Мы спускаемся к подножию холма и следуем по равнине Лужи, и влево от дороги, на опушке соснового леса, находим стоящую тут в резерве итальянскую кавалерию. В этот момент шум пушечной пальбы удваивается, и пули русских стрелков свистят уже над нашими головами. Мы не видали наших храбрых товарищей с конца октября, но знали об их подвигах и теперь спешим заключить их в свои объятия и сравняться с ними. Встреча не могла быть более кстати.

Едва только заметив нас, они бросаются к нам навстречу; они смешиваются с нашими рядами; каждый ищет друга, родственника. Они предлагают нам съестных припасов, предлагают напиться, дают ряд советов и великое множество наставлений. Они отводят своих лошадей и непременно хотят нас сопровождать. «Помните, — говорят они, — что мы, как и вы, итальянцы; мы должны озарить это имя новой славой! Какой еще один чудный день для родины!» Мы пожимаем друг другу руки и плачем от волнения.

Было около 10 1/2 часов, когда мы соединились со своими товарищами, вызванными уже с утра. Настал час расстаться с нашими храбрыми кавалеристами. Долг призывает нас. В последний раз обнимаем мы друг друга, в молчании возвращаемся в свои ряды и ждем приказаний принца.

А он, зная свою численную слабость, распорядился уже двинуть часть 14-й дивизии на помощь 13-й, которая, лишившись своего славного вождя, один момент еще колебалась, но затем вынуждена была вторично покинуть высоты.

Начальник штаба итальянской армии неустрашимый Гильмино принимает теперь на себя командование дивизией, собирает ее за постройками и затем борется с неприятелем за каждую пядь земли. Чтобы сохранить все приобретенное им до прибытия войск, приобретенное, несмотря на все невыгоды позиции и на ничтожество своих сил, он приказывает нескольким гренадерным ротам занять церковь и два дома, лежавшие в преддверии города и господствующие над оврагом, по которому проходит путь. Эти позиции были приведены в состояние обороны, чтобы служить прикрытием для наступательных попыток на всякий случай, когда наших станут выбивать с высот.

События вскоре же показали разумность и полезность этого расположения. Всякий раз, когда русские переходили за эти передовые посты, они обстреливались сзади, бежали в беспорядке, и наши опять возобновляли наступление, чтобы отбросить их окончательно. Гильмино лично, соединившись с первой бригадой Бруссье, выбил, наконец, русских. Три бригады завладели теперь позицией перед линией неприятеля. Первая и вторая бригады 13-й дивизии находились в Малоярославце и впереди города, часть 14-й дивизии стояла в предместье, по ту сторону глубокого оврага, простирающегося более чем на 600 туазов в длину и идущего параллельно калужской дороге.

Генерал Кутузов, видя, что успех дня зависит исключительно от завладения этим важным пунктом, посылает тогда целый корпус (корпус Раевского) на помощь к Дохтурову. Сражение возобновляется с еще большим ожесточением. Город взят, потом отнят, и так до трех раз. Гильмино и Бруссье, вынужденные отступить перед численным превосходством, собираются около места, где находится вице-король, чтобы дать ему отчет в общем положении дел и подготовить резервы. Он тотчас же посылает к ним вторую бригаду Бруссье. Положение как будто готово измениться. Но едва батальоны перешли цепь домов, едва они отошли от того центрального пункта, откуда были выдвинуты, и появились на равнине совершенно открытыми для неприятельского огня, как силы их стали ослабевать.

Поражаемые огнем целой армии, они приходят в смятение и отступают; подкрепления притекают к русским без конца; наши ряды уступают и прорываются неприятелем. Беспорядок продолжает расти: орудийный огонь в разных местах зажигает город, построенный из дерева, и это еще более затрудняет движение и атаку двух дивизий. В пятый раз они вынуждены отступить. Русские продвигаются дальше, и оборона на один момент парализована.

Вице-король двигает тогда им на помощь дивизию Пино. Войска, руководимые своим вождем, идут сомкнутыми колоннами; в тревожном молчании, жаждущие славы. Что касается нас, то всю пехоту королевской гвардии оставляют пока в небольшом селении на левом берегу Лужи. Русская батарея на гребне холма влево от линии их войск, не только страшно бьет по тем войскам, выбирающимся и проникающим в Малоярославец, но и ударяет по флангу и наших полков королевской гвардии мы терпим такие потери, что должны каждую минуту менять свою позицию. Неприятельской батарее вице-король противопоставил несколько пушек легкой артиллерии нашей гвардии, и мы имеем тогда возможность удивляться вблизи энергии, разумности и храбрости наших артиллеристов. Совершенно открытые, подставленные под неприятельские удары, вынужденные отвечать снизу вверх, они маневрируют с таким хладнокровием, с такой рассчитанной точностью, что заставляют неприятельскую батарею сперва замолчать, а потом и отступить.

В течение этого времени итальянцы Пино без выстрелов перешли мост, перебрались затем через овраги, выгоняя повсюду неприятеля, и дошли до церкви, находящейся в предместье города. Там они переводят дух и оправляются; затем первая бригада во главе с генералом Пино и генералом Фантана идет вправо от города для поддержки 13-й дивизии; вторая бригада под начальством генерала Левье (корсиканца) переходит на противоположную сторону, чтобы зайти в тыл русским колоннам, вытеснившим 14-ю дивизию.

Неприятель, удивленный, пораженный, ошеломленный столь неожиданным общим натиском, отступаем и мы с радостью замечаем, что наши итальянцы овладевают всеми позициями, которые были намечены для них вице-королем и прибывшим на место боя адъютантом императора генералом Гурго. Первая бригада проникает в город и выбивает оттуда русских. Страшная стычка завязывается среди пламени, пожирающего постройки. Большая часть падающих раненых сгорели живыми на месте; их обезображенные трупы представляют ужасное зрелище. Вторая бригада следует по оврагу под убийственным орудийным и ружейным огнем. Предместье снова в наших руках, так же, как и увенчивающие его высоты.

Генерал Левье и много высших и низших офицеров ранены. Генерал Пино, после того как лошадь под ним была убита, пеший, с саблей в руке словами и примером продолжал подбадривать своих солдат. Ружейный выстрел убил у его ног его брата и адъютанта, начальника эскадрона; его племянник Фантана, адъютант дивизионного командира, ранен; генерал Фантана, полковник Лакесси и множество офицеров выведено из строя. Генерал Галимберти, сопровождаемый полковником Ла-Бедуайером, принимает на себя начальство, и сражение продолжается с еще большей яростью.

Милло, полковник итальянской артиллерии, старается теперь поставить свои орудия на высоты. Солдаты королевской гвардии прибегают к нему на помощь. Ряд невероятных усилий, и мы, наконец, на вершине.

Натиск дивизии Пино поднял дух у солдат 13-й и 14-й дивизий. Они соединяются с войсками 15-й дивизии и пускаются на русских. Артиллерия, в свою очередь, действует: она крошит тела мертвых и умирающих, распростертых по дорогам, ужасающе их уродуя.

Я расскажу здесь об одном случае, который хорошо выказывает всю отвагу наших солдат. Вице-король заметил бледность на лице одного итальянского солдата из обоза. «Что это? — сказал принц. — Ты трусишь, а между тем ты из гвардии...» — «Нет, принц, — ответил несчастный, показывая ему изуродованную картечью ногу, — только вот это мешает мне твердо держаться на стремени». Принц, видимо, был тронут, хотел оказать ему помощь и раскрыл свой кошелек. «Ни помощь, ни деньги не нужны мне, — отвечал храбрец, — я хочу только видеть, как мои товарищи побеждают!»

Гренадеры взобрались на высоты, вздымавшиеся над мостом, и там оставлены были в резерве подле церкви, расположенной за пригородом. Но стрелки, помещенные впереди войск второй бригады Пино, бегут навстречу русским, идущим с намерением овладеть мостом и отрезать путь отступления войскам, находящимся в Малоярославце. Мужественный полковник Перальди выступил впереди стрелков, постепенно развернул их в боевые колонны и крикнул: «Не стреляйте, солдаты, штык — вот оружие гвардии. В штыки, храбрые итальянцы!» Возбужденные этими словами и примером своего вождя, стрелки стремглав бросаются на русских, подвигавшихся вперед в беспорядке после жестокой стычки с дивизией Пино.

Одновременная атака стрелков в городе и за чертой города выгнала русских из всех занятых ими раньше домов. Все время, орудуя штыком, они отбрасывают их до перекрестка дорог.

Стрелки не довольствуются этим. Опьяненные дымом, пожарами, ударами, нанесенными ими и им, опьяненные, наконец, своей победой, они продвигаются в верхнюю часть долины и стремятся овладеть неприятельскими орудиями; но, достигнув края, ведущего к глубокому рву, и очутившись на выступе, окруженные густой изгородью, они под-вергаются снова страшному огню и целому граду картечи. Это русская батарея, неожиданно открывшая огонь. Беспорядок вносится в их ряды; неприятельская кавалерия атакует их, и весь 7-й корпус Бороздина вступает в бой. Русские снова отвоевывают себе сады и предместье. Все итальянцы тесно сжимаются там, строят баррикады и приготовляются к отчаянной защите.

От отряда Перальди остается половина, но он соединяет своих стрелков со второй бригадой Пино, выстраивает их в колонны, оставляет оборонительную позицию и, несмотря на численное несоответствие их силам неприятеля, ведет их в новый бой. В довершение всего он возбуждает национальный энтузиазм: «Вспомните, солдаты, — обращается он к ним, — что вы в этой битве итальянцы должны победить или умереть!» — «Да, да! — кричат в ответ солдаты. — Победить или умереть! Барабанщики, к атаке!» Из садов они выходят, точно отряд львов, снова бросаются в штыки, но на этот раз обходят знаменитый ров, служивший причиной их первого поражения, и двигаются, опираясь на небольшой лес, где они скрыты от огня батарей и от артиллерийских атак, тщетно старающихся отогнать их.

Часть итальянской артиллерии вступает теперь в строй и к вечеру получает, наконец, возможность наносить удар за ударом, и победа уже вне сомнения. Русские, притиснутые к своим фортам, замедляют атаки; итальянцы спешно окапываются для обеспечения своей победы.

Перальди просит тогда принца дать ему остальную часть гвардий, ручаясь за полную победу. Но принц не хочет лишать себя драгоценного резерва. Эта гвардия, оставаясь неподвижно в лощине в течение целого дня, принимала, однако, на себя все пушечные выстрелы русской артиллерии: русские ядра, пролетая над головами наших товарищей, стоявших в боевой линии, падали как раз туда, где мы находились. Неподвижно и невозмутимо держась на этой опасной позиции, мы не могли даже мстить за наших убитых и раненых, а потеряли мы много лихих товарищей и между ними доблестного Маффеи, батальонного командира, который убит был ядром на наших глазах.

Пришла ночь, а вместе с нею и французская армия. Старая гвардия заняла позицию в Городне; Ней и Даву выстроились между Городней и Малоярославцем.

В 9 часов вечера генерал Кутузов, который выдвинул уже большую часть своих войск, хочет сделать поспешные усилия и снова завладеть городом. Из резервов он строит глубокие колонны, которые и выступают, прикрываясь артиллерией. Дивизия Жерара и Компана корпуса Даву отправлены Наполеоном в боевую линию — одна справа, другая слева от Малоярославца. Полковник Серюрье, командующий отрядом легкой французской артиллерии, превозмогает трудности переправы вброд через Лужу и, делая прекрасно задуманный и еще лучше выполненный маневр, проникает в небольшой лес, откуда он обрушивается на неприятеля фа-дом картечи и гранат. Итак, собранные теперь и приведенные в порядок итальянцы идут впереди, чтобы довершить свои успехи. Кутузов, не способный победить даже одного корпуса наполеоновской армии, считает теперь за благоразумное ретироваться. Сражение мало-помалу ослабевает, но ружейная перестрелка прекращается только к 11 часам вечера. Неприятель ставит свои передовые посты у опушки леса и занимает позицию вдоль калужской дороги, приблизительно в 8 верстах от Малоярославца. Итальянцы остаются господами и в долине, и в городе, но этот последний представляет теперь собою лишь кучу пепла и груды трупов.

Так закончилась битва, длившаяся 18 часов, в течение которых горсть французов и итальянцев из глубины оврага держалась против русской армии, позиции которой казались неприступными.

Малоярославец, 25 октября. Армия расположилась биваком на своих позициях; император провел ночь в Городне. Ночь была очень холодна. Задолго до рассвета все уже поднялись и жались около больших костров. Мягкий сезон сменился суровым, и этот переход показался нам очень резким. Император прежде, чем отправиться на ночь в Городню, послал своего адъютанта Гурго на передовые посты, чтобы выяснить характер движений неприятеля. Нынешним утром, около 5 часов, Гурго доложил о своих наблюдениях. Нам передавали, что император имел совещание с Неаполитанским королем, маршалом Бессьером, генералом Лобуа и Гурго насчет того, желательна ли новая битва или, напротив, ее следует бояться. В 7 1/2 часов он выехал из Городни в сопровождении большой части своего штаба, герцога Ви-ченцского, принца Невшательского и генерала Раппа, но вскоре возвратился обратно. В 10 часов состоялся новый выезд императора, пожелавшего взглянуть на поле вчерашней битвы.

По первым сведениям выясняется уже, что мы потеряли более 4000 человек. Из генералов и штаб-офицеров Пино, Фантана, Джифленга, Левье, Маффеи, Лакесси, Негрисоли, Болоньяна и др. убиты или ранены. Рассказывают про батальонного командира Негрисоли: получив первую рану, он вернулся в строй; но затем поражен был еще одной пулей и упал со словами: «Вперед, итальянцы! Я умру счастливым, если вы победите!»

Казаки приближались к разным частям нашей армии, включая и наши экипажи. Отряд драгун королевской гвардии под начальством капитана Колсони и лейтенантов Бримбилла, Кавалли и Банканеры саблями разогнали их. Затем император сделал нам смотр. «Честь на этот день всецело принадлежит вам — сказал он, обращаясь к вице-королю, — вам, и вашим храбрым итальянцам, которые решили эту блестящую победу». В 5 часов, осмотрев все и отправив разведочные отряды вдоль Калужской дороги, он возвратился в Городню. Недовольный вид, какой у него был при отъезде, заставил нас думать, что у него возникли несогласия со своими старшими генералами и что если бы дело зависело только от него, то битва возобновилась бы.

Мы, волнуясь, готовимся к новому сражению и с нетерпением ждем сигнала. Однако проходит день, и, к нашему великому изумлению, никакого приказа нет. К вечеру по войскам передают распоряжение отступать. Мы должны этой же ночью достичь Уваровского, регулируя свое движение с движением корпуса Даву, шедшего в арьергарде. Отступление должно начаться нынешним вечером, в 10 часов. Отдан приказ сжигать все, что мы ни найдем на пути.

Уваровское, 26 октября. Это неожиданное отступление после выигранной битвы произвело на нас самое тяжелое впечатление. Верно или ошибочно, но мы начинаем считать себя окруженными опасностями. Громадность пути, полная опустошенность страны, через которую мы переходим, обескураживает нас, и никто не может уяснить себе мотивы этого внезапного отступления.

Ложье

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга". М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.


Далее читайте:

Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица).

Участники наполеоновских войн (биографический справочник).

Литература по наполеоновским войнам (список литературы)

Россия в XIX веке (хронологическая таблица).

Франция в XIX веке (хронологическая таблица).

Карты:

Российская империя в 1-ой пол. XIX в.

Вторжение наполеоновской армии в 1812 году

Контрнаступление русской армии в 1812 году

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС