Вступление в Москву и начало пожара
       > ВОЙНА 1812 ГОДА > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Н >

ссылка на XPOHOC

Вступление в Москву и начало пожара

1812 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


ХРОНИКА ВОЙНЫ
УЧАСТНИКИ ВОЙНЫ
БИБЛИОТЕКА
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Родственные проекты:
ПОРТАЛ XPOHOC
ФОРУМ
ПРАВИТЕЛИ МИРА
ОТ НИКОЛАЯ ДО НИКОЛАЯ
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
РЕПРЕССИРОВАННОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Народ на земле


Изображение перепечатывается с сайта «1812 год».

Вступление в Москву и начало пожара

Наконец 14 сентября в полдень мы подошли к Москве, не встретив ни одного неприятеля. Под предводительством Неаполитанского короля авангард проник в город и прогнал казаков, которые безжалостно грабили последних жителей, не пожелавших удалиться из города. Между регулярными казаками и Неаполитанским королем на одной из главных площадей было нечто вроде переговоров о приостановке враждебных действий Они просили и получили отсрочку, чтобы подобрать всех своих и удалиться, не делая беспорядка. В особенности обращались они к великодушию победителя, поручая ему многочисленных раненых, которых они должны были оставить. Это и справедливо, хотя сомневаться в лояльности французской армии значило не знать ее. К несчастью, зажженный самими же русскими пожар долгое время не давал возможности оказывать им помощь, которая была обещана Пока шли эти переговоры, казаки, постоянно видевшие Неаполитанского короля, одетого всегда очень эффектно, бывшего всегда впереди авангарда, подошли к нему с чувством уважения, смешанного с восторгом и радостью. Он один во всей армии носил на шляпе большой султан из белых страусовых перьев и был одет в какой-то особенный польский плащ цвета серого льна, опушенный соболем и куницей. Король отдал им все деньги, бывшие при нем, даже часы, а когда у него уже больше ничего не оставалось, он занял часы у полковника Гурго, у своих адъютантов и офицеров (его щедрость не была обременительна для храбрецов, которые его окружали, так как позднее они получили подарки стоимостью, значительно превышающей те предметы, которые они ему одолжили) Казаки выражали свой восторг и громко говорили, что великодушие этого героя французской армии равно его храбрости.
Наполеон сошел с коня у Московской заставы и остановился там, где русские устроили несколько укреплений. Он ждал, пока авангард не очистит город от последних неприятелей, а может быть, и ожидал он каких-нибудь местных властей, которые пришли бы к нему и преподнесли ключи столицы. Но губернатор Ростопчин сумел навести там порядок. Город был совершенно пуст, не считая двух-трех тысяч колодников. Все, что можно было собрать, — это каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят человек разных наций, которые издавна жили в Москве и которые, далекие от мысли о каких бы то ни было подношениях, сами приходили просить помощи и защиты, потому что они подвергались насилиям и грабежам со стороны уходивших русских.
Наконец Наполеон решился войти в ту часть города, которая называется Дорогомилово, и устроил свою главную квартиру в прекрасном деревянном доме. Армия тоже расположилась в этом предместье города, которое почти отделено от лучшей части Москвой-рекою. Не успели мы прийти, как граф Филипп де Сегюр и я получили приказание тщательно осмотреть Кремль с отрядом жандармов. По рассказам русских пленных и иностранцев, живших в Москве, мы знали, что с некоторых пор были приготовлены горючие вещества и воспламеняющиеся снаряды одним химиком, про которого говорили, что он немец, и который, как позднее мы узнали, был настоящим англичанином. Этот субъект, которому помогали многочисленные рабочие, долгое время скрывался в усадьбе Вороново, недалеко от Москвы, под покровительством губернатора Ростопчина. Чтобы больше успокоить жителей, официально было объяснено, что там сооружается большой воздушный шар, который должен был поднять пятьдесят человек, снабженных горючими веществами, для того, чтобы бросить их на палатку Наполеона: простодушные москвичи поверили этому. Но вполне вероятно и даже достоверно, что в этом притоне заготовлялось громадное количество пакли, напитанной дегтем, серой и смолой, для распространения задуманного пожара такой силы, чтобы невозможно было его потушить. Действительно, все это можно было найти в оставленных домах. И даже трубы печей губернаторского дома, который не был сожжен и в котором жил генерал Делаборд, были полны маленькими адскими машинами*, взрывом которых стены должны были обрушиться и задавить наших солдат. Я знаю об этом от нашего доктора Жоанна, который состоял при корпусе генерала Делаборда и жил во дворце Ростопчина все время нашего пребывания в Москве. К счастью, догадались осмотреть трубы и печи**.
Было вполне естественно предполагать, что подобные вулканические манипуляции были заготовлены и в Кремле, единственном подходящем месте для главной императорской квартиры. Но после очень тщательного и кропотливого осмотра мы убедились, что никаких приготовлений в этом роде не существовало и опасности никакой не было. Кремль представлял из себя довольно грустную резиденцию для великого государя, и, может быть, граф Ростопчин льстил себя надеждою, что Наполеон захочет поселиться у него во дворце. Но этого не случилось, потому что по докладу, сделанному графом Филиппом и мной, император решил на следующий же день утром переехать в Кремль. Мы же вернулись туда в 10 часов вечера в сопровождении придворных чинов всякого рода, чтобы устроить и приготовить все для встречи Наполеона. Так как во время всех этих передвижений Сегюру и мне было невозможно иметь при себе наших лакеев и все необходимое для ночлега, мы были принуждены провести ночь совершенно одетыми на креслах и стульях. Мы предпочли устроиться в салоне, приготовленном для императора, где окна были без ставней и без драпировок. Я подчеркиваю эти небольшие подробности, так как они имеют отношение к моему дальнейшему рассказу.
На таких неудобных постелях, несмотря на страшную усталость этого дня, мой сон был тревожен, и я часто просыпался. Между двенадцатью и часом ночи я заметил довольно яркий свет, хотя и в отдалении; я подошел к окну и ясно увидел, как одновременно вспыхнуло пламя по всем тем пунктам, которые мне позволяло видеть положение Кремля. Расстояния между этими пожарами и правильность их расположения рассеивали возникшие было у меня подозрения, что поджигателями были те грабители, которые являются бичом самых дисциплинированных армий. Я его приписываю отчаянию нескольких диких москвичей, которых присутствие победителя довело до этой крайности. Кроме того, я думаю, что нашим мародерам для грабежа незачем было ходить на окраины такого большого города, который они совершенно не знали и который мог представлять некоторую опасность в такой поздний час. Наконец, вся армия была расположена в Дорогомилове, и только на другой день утром были даны точные приказания, чтобы занять различные части города, разместить войска по квартирам. Таким образом, пожар Москвы не должен ни в каком случае быть приписан французской армии, которая никогда не отмечала своей победы бесполезным разрушением. Во имя ее чести я отвергаю такую ужасную славу и отдаю ее тем, которым она принадлежит. Полуцивилизованные варвары задумали этот пожар, приготовили план, распоряжались им, приводили в исполнение, и, заранее отдавая дань лояльности французов, они увезли с собой все пожарные трубы, с помощью которых мы могли бы прекратить дальнейшие пожары. Вот что должен отметить правдивый историк в ярких и кровавых красках пожара.
Мы не имели понятия о том великолепии, которое представляла Москва, и как широко она раскинулась. Упрятанная в северной глуши, она была мало известна Европе, но в ней было триста тысяч населения; и если бы обширные пространства, занимаемые садами многочисленных дворцов, были застроены, как Париж, то в своем первоначальном виде, какою мы ее видели, когда приехали, она могла вместить миллион жителей. Архитектура дворцов, которые продолжали охватываться пожаром, была смешанная, здесь был и итальянский стиль, и французский, и восточный. Между прочим, расположенный против Кремля Пашковский дворец, внешние стены которого пощадил пожар, представлял смесь всех известных архитектурных стилей: он был увенчан итальянской балюстрадой, установленной тумбами. На них высились белые мраморные статуи, которые, стоя одиноко на самом высоком пункте среди развалин и обломков, напоминали укоряющих свидетелей. Это изобилие украшении всякого рода производило приятное впечатление.
Кремль не дворец; это, вернее, безобидная цитадель, выстроенная на возвышенности, окруженной Москвой-рекою.
В нем находятся красивые здания, прекрасные церкви, большие казармы, великолепный арсенал и жалкое помещение для государя, такого могущественного, как самодержец России. Легкая зубчатая стена служит ему военным укреплением. Каменный мост, переброшенный через реку, ведет к укрепленным воротам, которые помещаются в углу большого пространства, служащего общественной площадью, а не двором при дворце. Дальше, в глубине этой площади, налево, есть большая лестница. Она на открытом воздухе, без малейших украшений и какой-либо архитектуры, очень длинная, совершенно прямая, называется «красной лестницей» и ведет на широкую, очень обыкновенную площадку (крыльцо) на одном уровне с апартаментами, предназначенными для резиденции царя. Это помещение состоит из трех больших гостиных, парадной спальни и громадной залы во всю половину здания, названной «царской залой». Службы, кухни, конюшни помещаются в подвальном этаже под дворцом и площадкой.
Наружный вид дворца очень жалкий и неправильный. Не было в Москве вельможи, который не имел бы лучшего помещения, чем государь. С «красного крыльца» налево виден дворец Петра I, построенный в эпоху детства архитектуры, давно заброшенный, который мы отдали нашим служащим, несмотря на рельефные фризы, сохранившие еще позолоту. Арсенал современной постройки, начатый при Петре Великом и конченный его преемниками, расположен на площади почти против дворца и украшен соответственно его назначению. Громадные бронзовые мортиры служат столбами, а две гигантские пушки, поставленные стоя по обеим сторонам главных дверей, служат своеобразными колоннами. Большая церковь Ивана Великого с греческими крестами, золочеными цепями и куполами производит чудное впечатление, когда ее освещает солнце.

Боссе

Примечания:

* Предусмотрительность в деле разрушения была доведена до такой степени совершенства, что только после того, как разрубили поленья, которые казались предназначенными для топки печей, узнали, что они начинены порохом. (Прим. авт.)

** Они очень большие, и большинство их, оказывается, служили для ночлега многочисленных рабов русских вельмож. (Прим. авт.)

Военный совет в Филях. Худ. А. Кившенко. 1880 г.

Военный совет в Филях. Худ. А. Кившенко. 1880 г.
Изображение перепечатывается с сайта «1812 год».


В.В. Верещагин. Перед Москвой в ожидании депутации бояр. Холст, масло. 1891-1892.

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга". М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.


Далее читайте:

Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица).

Участники наполеоновских войн (биографический справочник).

Литература по наполеоновским войнам (список литературы)

Россия в XIX веке (хронологическая таблица).

Франция в XIX веке (хронологическая таблица).

Карты:

Российская империя в 1-ой пол. XIX в.

Вторжение наполеоновской армии в 1812 году

Контрнаступление русской армии в 1812 году

 

 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС